Lyalya Kandaurova. En attendant le "Lac des cygnes"

В ожидании «Лебединого озера» : Призрачный звук: мимолетность и хрупкость в русской зарубежной музыке XX-XXI веков

Мы часто думаем что русская и особенно советская музыка принадлежит массивному ампирному стилю. Это правда только отчасти: огромный музыкальный поток всегда направлялся в категорически ином направлении — к осмыслению мимолетного и исчезающего, к поэтике зияний и образам утраченного и призрачного.

Для композиторов-эмигрантов это утраченное, канувшее часто связано с родиной: призрачной атмосферой российской империи, русской церковно-певческой стариной, фольклором — для Рахманинова и Стравинского; с потерянным еврейским детством в Варшаве — для Вайнберга.

Но и для художников, работавших в СССР, звуковые миражи и фантомы очень важны: это связано и с невозможностью свободной творческой речи внутри системы, и с русской историей ХХ века, оторвавшей целые поколения от их корней, а затем заставившей рефлексировать над прошлым, в свою очередь, рухнувшей империи. А ещё — с общемировыми исканиями в искусстве: эстетикой постмодерна, которой советские мастера, работавшие за железным занавесом, оказались парадоксальным образом близки.

Все это продолжает быть актуальным и для нынешнего поколения уехавших из Родины композиторов — так же как и для внутренних эмигрантов.

На лекции прозвучит музыка Рахманинова, Стравинского, Свиридова, Гаврилина, Вайнберга, Десятникова и других.

Ляля Кандаурова — автор научно-популярных книг, музыкант, журналист и лектор — расскажет о череде русских композиторов из России — от Сергея Рахманинова до современников Леонида Десятникова и Дмитрия Курляндского.

En attendant le "Lac des cygnes" : Sonorités fantomatiques : fugacité et fragilité dans la musique étrangère russe des XXe et XXIe siècles

On pense souvent que la musique russe et surtout soviétique appartient au style massif de l'Empire. Ce n'est que partiellement vrai : l'énorme flux musical a toujours été canalisé dans une direction catégoriquement différente - vers la compréhension de l'éphémère et de la disparition, vers la poétique des lacunes et des images de ce qui est perdu et fantomatique.

Pour les compositeurs émigrés, ce perdu et ce disparu sont souvent liés à la patrie : l'atmosphère fantomatique de l'Empire russe, l'antiquité des églises et des chants russes, le folklore - pour Rachmaninov et Stravinsky ; l'enfance juive perdue à Varsovie - pour Weinberg.

Mais pour les artistes qui ont travaillé en URSS, les mirages et les fantômes sonores sont également très importants : cela est dû à l'impossibilité de s'exprimer librement au sein du système, et à l'histoire russe du XXe siècle, qui a arraché des générations entières à leurs racines et les a ensuite forcées à réfléchir au passé de l'empire, qui s'est effondré à son tour. Et aussi à la quête globale de l'art : l'esthétique de la postmodernité, dont les maîtres soviétiques qui travaillaient derrière le rideau de fer se sont trouvés paradoxalement proches.

Tout cela reste d'actualité pour la génération actuelle de compositeurs qui ont quitté leur patrie, ainsi que pour les émigrés de l'intérieur.

Lyalya Kondaurova - autrice de nombreux ouvrages de vulgarisation scientifique, musicienne, journaliste et conférencière